НАШЕ ЛЮБИМОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ ИМЕНИННИЦЫ:
Перекрёсток бессарабский,
Переулок тарабарский,
Где звучит, куда не
выйдешь,
Русский, что ли, чи
молдавский,
Украинский, то ль
болгарский
С переходами на идиш.
С детства этот сочный
суржик
Я жевала, точно коржик,
Разноречьем упиваясь.
До сих пор в
стихотвореньях
Расставляю ударенья
По наитию, покаюсь!
То-то бы Мадам Петрова
Не узнала б Кишинёва.
Дело не в названьях
улиц.
Здесь по-прежнему
вишнёво,
Но под вишнями паршиво –
Всё вокруг
перевернулось.
Кто уехал, или помер,
Кто счастливый вынул
номер…
Ну, а мне что остаётся?
В этом городе Содоме
Снятся сны о старом доме
И на щёки что-то льётся.
Где же ты, мой
бессарабский,
Горький, нищий, но не
рабский,
В Бога, душу и царя,
Магальской, блатной,
армянский,
Гагаузский да
цыганский?..
Нет такого словаря.
Юнко, Александа. … Перекрёсток бессарабский…
// Прощай, Молдавия: Стихи 12 поэтов. -
М.: Летний сад, 2010. – С. 18 – 19.
ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ЛЮБИМОМ НАМИ КИШИНЁВЕ:
ПУШКИНА ГОРКА
В детстве казалось таким
естественным, что поперёк моей Благовещенской (по-советски - Тельмана) лежит
улица Пушкина горка. А Благовещенская тянется от горки... до
одноименной церковки... Около церкви, небольшой, но соразмеренной, вечно сидели
ребята из художки, зарисовывая её стройные пропорции. А если пройти по этой
улице вправо, то дойдёшь до вросшего в землю домика купца Кацики, где в начале
ХIХ века находилась масонская ложа. Встарь улица так и
называлась – Кациковская, а не Олега Кошевого.
... Одно из самых лучших
бесплатных наслаждений – катанье зимой на санках. Они были самодельные,
тяжелые... Катались мы, естественно, с Пушкина – горки. Она тогда была куда
выше, чем сейчас. Не только потому, что мы были маленькими. Осела, истопталась.
Малышня – с нижнего уступа, более безопасного. А ребята постарше скатывались с
самого верха и благодаря разгону доезжали до следующего перекрёстка, до
колонки, откуда вся улица брала воду. Высшим шиком было прокатиться на «рыба -
пеште», то есть не сидя, а лёжа на санках. Отчаянные лихачи мчались головой
вперёд, руля руками и выкрикивая: «Прочь с дороги, куриные ноги!» ... Домой
возвращались в снегу с головы до пят, румяные, голодные и счастливые.
Так мы жили в старом Кишинёве,
в каменно – глинянных мазанках, многие из которых вполне могли быть
современницами Пушкина. Когда на нашей магале снимался очередной исторический
фильм (например сцены из «Выстрела»), достаточно было слегка замаскировать
соломой толь на крышах да радиоантенны. Мостовую покрывали булыжники – это вам
не центр с асфальтированными дорогами. Время от времени, громыхая пустым
бидоном, я ходила за керосином для заправки примуса – в лавку в нескольких
шагах от входа во двор Дома – музея Пушкина. А в десятом классе в числе других
счастливчиков именно в этом дворике я получила диплом победителя в конкурсе не
лучшее сочинение и восьмитомное собрание сочинений Александра Сергеевича.
Диплом с гордостью хранила моя мама. А восьмитомник и по сей день служит мне
верой и правдой, послушно расрываясь на любимых страницах.
Юнко, Александа. Гадание на Пушкине. –
К.: Б.и., 2011. – С. 5 – 7.
Комментариев нет:
Отправить комментарий