Если спросят нас юнцы,
Как вы жили, чем вы жили?
Мы помалкиваем или
Кажем шрамы и рубцы.
Давид САМОЙЛОВ
1
июня 1920 года, в Москве, в еврейской интеллигентной семье, родился Давид КАУФМАН,
известный как Давид (для друзей - Дэзик) Самойлов, поэт, фронтовик. В 1938—1941 годах учился в
МИФЛИ. В начале войны Самойлов хотел уйти на фронт добровольцем, но не был
мобилизован по состоянию здоровья. Был сначала мобилизован на трудовой фронт, а
в 1942 попал на Волховский фронт, был ранен, заканчивал войну в 3-й отдельной
Моторазведроте Разведывательного отдела штаба 1 Белорусского фронта. За
мужество и героизм, проявленные в годы Великой Отечественной войны, награжден
орденом Красной звезды и медалью «За боевые заслуги». В 1976 году Самойлов
поселился в эстонском приморском городе Пярну. Умер в 1990 г. в Таллинне.
Повтори, воссоздай, возверни
Жизнь
мою, но острей и короче.
Слей
в единую ночь мои ночи
И
в единственный день мои дни.
День
единственный, долгий, единый,
Ночь
одна, что прожить мне дано.
А
под утро отлет лебединый -
Крик
один и прощанье одно.
Я зарастаю памятью,
Как
лесом зарастает пустошь.
И
птицы-память по утрам поют,
И
ветер-память по ночам гудит,
Деревья-память
целый день лепечут.
И
там, в пернатой памяти моей,
Все
сказки начинаются с «однажды».
И
в этом однократность бытия
И
однократность утоленья жажды.
Но
в памяти такая скрыта мощь,
Что
возвращает образы и множит...
Шумит,
не умолкая, память-дождь,
И
память-снег летит и пасть не может.
1964
Я недругов своих прощаю
И
даже иногда жалею.
А
спорить с ними не желаю,
Поскольку
в споре одолею.
Но
мне не надо одолеть их,
Мои
победы не крылаты.
Ведь
будем в дальних тех столетьях
Они
и я не виноваты.
Они
и мы не виноваты,
Так
говорят большие дни.
И
потому условны даты,
И
правы мы или они...
О Господи, конечно, все мы грешны,
живем,
мельчась и мельтеша.
Но
жаль, что, словно косточка в черешне,
затвердевает
камешком душа.
Жаль,
что ее смятенье слишком жестко,
что
в нас бушуют кровь и плоть,
что
грубого сомнения подростка
душа
не в силах побороть.
И
все затвердевает: руки - в слепок,
нога
- в костыль и в маску - голова,
и,
как рабыня в азиатских склепах,
одна
душа живет едва-едва.
Устал. Но все равно свербишь,
Настырный
яд, наперекор хотеньям.
Как
будто душу подгрызает мышь.
Душа
живет под солнечным сплетеньем.
Казалось,
что она парит везде
И
незаметно нам ее передвиженье.
И
почему теперь я знаю, где
Ее
точнейшее расположенье?
И
почему она
В
иные времена
Как
бы растворена в потоке ровной воли?
Как
будто нет ее. И лишь в минуты боли
Я
знаю: есть душа и где она.
1999
Сорок лет. Жизнь пошла за второй
перевал.
Я
любил, размышлял, воевал.
Кое-где
побывал, кое-что повидал,
Иногда
и счастливым бывал.
Гнев
меня обошел, миновала стрела,
А
от пули - два малых следа.
И
беда отлетала, как капля с крыла;
Как
вода, расступалась беда.
Взял
один перевал, одолею второй,
Хоть
тяжел мой заплечный мешок.
Что
же там, за горой? Что же там - под горой?
От
высот побелел мой висок.
Сорок
лет. Где-то будет последний привал?
Где
прервется моя колея?
Сорок
лет. Жизнь пошла за второй перевал.
И
не допита чаша сия.
1960
Комментариев нет:
Отправить комментарий