Певец ушедшего местечка

“…Из голубой, необозримой сини слетались мои учителя и мои однокашники, моя мама и мой отец; слетались на неуловимый, как сон, парящий над облаками каштан, который — сколько его ни руби,

сколько ни пили — никогда не срубить и не спилить, ибо то, что всходит из любви и происходит из печали, ни топору, ни пиле неподвластно”.

Григорй КАНОВИЧ

Сегодня мы хотим познакомить вас с ещё одним еврейским автором: писатель, переводчик, драматург Григорий КАНОВИЧ родился 9 июня 1929 г. в семье портного, строго соблюдавшего еврейские традиции. Вот что пишет о себе сам Григорий Канович: Я – литовский еврей, родился во временной столице Литвы – Каунасе. Благодаря тому, что роженицу и новорожденного продержали в больнице девять дней, я получил редкую, почти по Гоголю, возможность отмечать свой день рождения дважды в году – в день, когда я на самом деле родился, и в день, когда меня привезли в родные пенаты – в местечко Йонаву, где опытный моэль совершил надо мной общеизвестное благое деяние, а раввин наконец записал в книгу живущих на белом свете существ, дав мне для долголетия два имени – Гирш-Янкл. Далее была начальная школа, где безраздельно господствовал сладкозвучный идиш; в ней я до войны провёл четыре счастливых года...Осваивал русскую грамоту. Впервые услышал, как мои однокашники называют воробьев, и с тех пор обогатил свой словарь новым и весьма популярным словом – жидки. Стихи начал писать в гимназии. Родители были против моего увлечения. Папа уверял, что перо никогда не сравнится с иголкой; ручка, мол, – губительница, из-за неё и в тюрьму попасть можно, а иголка – кормилица, она и в тюрьме прокормит. И уж совсем переполошились родители, когда я, желая их успокоить, проговорился, что собираюсь по-русски писать не стихи о Сталине и о Дзержинском, а рассказы о евреях, которые до войны были нашими соседями и которых уничтожили только за то, что они были евреями. Должна же о них сохраниться какая-то память. – О евреях всё давным-давно написано, – отрезал папа. – Говорить и писать о евреях не надо ни по-русски, ни по-литовски. О евреях надо теперь, стиснув зубы, молчать. Как говорил покойный отец, продевать нитку в иголку может каждый, но не каждый может шить. Продевать нитку, то есть обмакивать в чернильницу перо, я научился рано, но “шить”, то есть по-настоящему писать, – начал несколько позже, когда набрел на свою тему, которую сухо можно сформулировать так: “Судьба литовского еврейства на протяжении более полутора веков”. Большинство моих романов были переведены не только на литовский, но еще на двенадцать языков. Снова процитирую незабвенного отца, который говорил, что портной ни в коем случае не должен расхваливать сшитый им костюм, а сам костюм должен говорить за себя. Мое дело, добавлял он, хорошо шить. И пусть сшитые мной костюмы ходят по городу и хвалят меня. Буде Господь даст еще сил, постараюсь до конца своего земного пути следовать мудрому завету родителя – “кроить и шить”…Источник

Предлагаем вам книги Григория КАНОВИЧА из фондов нашей библиотеки.

И НЕТ РАБАМ РАЯ. - М.: Сов. писатель, 1989. -272 с.

Перед вами окончание дилогии, первая книга которой - "Слезы и молитвы дураков". Действие развивается в конце XIX - начале XX века в небольшом литовском местечке и в старом Вильнюсе. В центре произведения - судьба присяжного поверенного Мирона Дорского, мучительно переживающего отречение от своего народа. 

КОЗЛЕНОК ЗА ДВА ГРОША. - М.: "Известия", 1990. - 543 с.

В основу романа положена история каменотеса Эфраима Дудака и его сыновей. Место и время действия: Литва, 1905 год. Автор посвятил роман своему отцу С. Д. Кановичу.

ЛИКИ ВО ТЬМЕ: Повесть и рассказы. -Иерусалим: "Иерусалимская антология", 2002. -320 с. -(Библиотека иерусалимского журнала).

Главного героя Григория-Гирша, беженца из маленького литовского местечка, немилосердная судьба забросила в военную годину в глухой казахский аул, находящийся посреди бесконечной степи. Там он сталкивается с новыми, порой бесчеловечными реалиями новой действительности…  

ПОВЕСТИ, ПЬЕСЫ. - Вильнюс:Vaga, 1984. - 495 c.

В книгу вошли повести Я смотрю на звезды и Дважды два и шесть пьес:  Как поживаете, сорванцы? Пятеро и жена подсудимого, Долгая жизнь мертвых, Огонь за пазухой, Аквариум, Пароль "Муза". Сюжеты произведений сзязаны с Литвой. Герои ищут ответы на всегда актуальные вопросы нравственности.

ШЕЛЕСТ СРУБЛЕННЫХ ДЕРЕВЬЕВ. -Тель-Авив: Библиотека Матвея Черного, 1999. -239 с.

Книга посвящена отцу писателя, чья мудрость, жизнестойкость, моральная неуязвимость показывают лучшие черты породившего его народа. Прочтите фрагмент и убедитесь сами>>>

СВЕЧИ НА ВЕТРУ : Роман. - М.:Сов. писатель, 1982. -511 с.

Роман о жизни и гибели еврейского местечка в Литве. Он посвящен памяти уничтоженной в годы Второй мировой войны четвертьмиллионной общины литовских евреев, олицетворением которой являются тщательно и любовно выписанные автором персонажи, и в первую очередь, главный герой трилогии - молодой могильщик Даниил, сохранивший в нечеловеческих условиях гетто свою человечность, непреклонную веру в добро и справедливость, в торжество спасительной и всепобеждающей любви над силами зла и ненависти. Несмотря на трагизм роман пронизан оптимизмом и ненавязчиво учит мужеству, которое необходимо каждому на тех поворотах истории, когда грубо попираются все Божьи заповеди.

СЛЁЗЫ И МОЛИТВЫ ДУРАКОВ. -Тель-Авив: Иврус, 1996. -287 с.

Роман-притча посвящен жизни небольшого литовского местечка в конце прошлого века, духовным поискам в условиях бесправного существования. В центре романа - трагический образ местечкового "пророка", заступника униженных и оскорбленных.

...– Душа больна, – пожаловался рабби Ури, и его любимый ученик Ицик Магид вздрогнул.

– Больное время – больные души, – мягко, почти льстиво возразил учителю Ицик. – Надо, ребе, лечить время.

– Надо лечить себя, – тихо сказал рабби Ури.

Он поднялся со стула и подошел к окну, как бы пытаясь на тусклой поверхности стекла разглядеть и себя, и Ицика, и время, и что-то еще такое, неподвластное его старому, но еще цепкому взору. Боже праведный, сколько их было – лекарей времени, сколько их прошло по земле и мимо его окна! А чем все кончилось? Кандалами, плахой, безумием. Нет, время неизлечимо. Каждый должен лечить себя, и, может, только тогда выздоровеет и время...

За романы "Слезы и молитвы дураков", "И нет рабам рая" Григорий КАНОВИЧ удостоен Национальной премии республики. За заслуги в области культуры награжден одним из высших орденов Литвы: орденом Гедиминаса.

Канович пишет о судьбе еврейского народа, о его взаимоотношениях с литовской и русской культурой.В центре его произведений — «маленький человек», упорно противостоящий злу и для автора воплощающий в себе человека вообще. … Повествование Кановича многопланово, метафорично. Многое напоминает притчу. Выдвигая на первый план этические и национальные вопросы, он стремится служить постепенному приближению человека к добру.

Вольфганг КАЗАК

ПРИХОДИТЕ К НАМ И НАСЛАДИТЕСЬ ЧТЕНИЕМ!